Cижу тихо, в глаза не бросаюсь, рубаю картоху
Кровью души писала, простите, если чо)
Название: Буря приходит в полночь
Фандом: Greedfall
Размер: мини
Персонажи: Васко/ж!де Сарде
Жанр: пиздуховная епля
Описание: Васко казался де Сарде таким безупречным, что ей хотелось его... облизать
Предупреждение: странные бухие люди и шлюхо!эмиссар)
Ссылка на фикбук: ficbook.net/readfic/8657548/22107045
читать дальше«Я хочу съесть его целиком. Нет, это было бы расточительно. Я хочу облизать его с ног до головы».
Де Сарде нервно сглотнула, хихикнула и прикрыла рот бокалом с остатками вина. Ей казалось, что раскрасневшиеся губы выдадут то, насколько она безжалостно их грызла и облизывала, глядя на Васко. Она стояла, притулившись к углу винного шкафа в полутьме таверны и смотрела, не отводя глаз, как Васко за своим столом угощает вином бывшую команду. Они недавно вернулись в город, и капитан решил, что его старым товарищам хорошо бы развеяться после неприятной истории с Рубеном — за его, Васко, счет. Васко вообще никогда не был скрягой, скорее, наоборот — швырял золото направо и налево, объясняя это тем, что навтам имущество все равно не положено, да и жить лучше одним днем, потому что назавтра можно бесславно сгинуть в пучине. Де Сарде не разделяла этой точки зрения — жизнь чаще учила ее осмотрительности, чем такому бесшабашию, но не могла ничего ей противопоставить. Со своей колокольни Васко был прав. Да и эта нарочитая беззаботность придавала ему какой-то особый шарм. И дополнительный вкус.
«Он похож на сахарный леденец, — подумала де Сарде. — Самый простецкий, такой золотистый, блестящий и сладкий. А если еще корицы добавить...»
От Васко всегда пахло сладковатыми аль-садскими благовониями. Сандал, корица, уд — эти ароматы въелись в кожу бушлата и сопровождали его даже в дальних переездах, когда остальные пахли лошадиным потом и дымом от костра. А в городе капитан и вовсе преображался: рубашка его всегда была белоснежной, а подбородок — идеально гладким, как у подростка. Курт, посмеиваясь, как-то обронил, что морячок, видать, половину немудреного жалования, которое выделяло ему Содружество за «услуги по охране эмиссара», на стирку и бритье спускает. Васко тогда лишь улыбнулся уголками рта. Он вообще, казалось, не умел всерьез обижаться. Ну, разве что...
«Это корабль, а не лодка!» — вспомнилось де Сарде, и она невольно прыснула. Вино, даром что плескавшееся на дне, брызнуло ей на грудь, и де Сарде беззлобно выругалась. Васко оглянулся. Она встретила его заинтересованный взгляд своим, немного пьяным и от того нехарактерно наглым.
— Вино пролила, — улыбнулась она. — Когда засмеялась в опасной близости о бокала.
— Я пропустил что-то смешное? — спросил Васко, повернувшись на стуле. — Вроде бы тут и минуту назад было скучно, как на посольском приеме.
— Чем тебя не устраивают посольские приемы? — фыркнула де Сарде.
— Ну, когда их проводишь ты, все обычно не так уж и плохо, — ответил Васко, подмигнул ей и отвернулся обратно, изображая на лице интерес — Флавия как раз возбужденно травила очередную морскую байку.
«К демону тебя, Васко, — рассердилась де Сарде. — Пойду-ка я спать. Иначе вот-вот ляпну что-нибудь такое, о чем буду жалеть».
Она подошла к столу, сняла со спинки стула камзол и неровной походкой направилась к выходу. Курт бы ее убил, окажись он здесь. За лишние пару бокалов, за то, что осталась в таверне до глубокой ночи, а оружия не взяла. За то, что вообще сюда притащилась вместо того, чтобы принять ванну и отправиться в кровать. Последний переезд был тяжелым, и только теперь де Сарде поняла, как устала. Да, решить, что лучшим отдыхом для души и тела станет пропустить пару стаканчиков в наполненной пьяной солдатней таверне, было глупо.
Де Сарде вышла за дверь. Дубовые створки глухо бухнули у нее за спиной, встречая одна другую. Ночь была удивительно теплой. Обманчиво спокойной. Она накинула на плечи камзол и двинулась к площади быстрой, насколько позволяли отяжелевшие ноги, походкой.
— Подожди, — окликнули ее со спины. На плечо легла ладонь в пропахшей морской солью перчатке. — Не ходи одна. Давай, я тебя провожу.
Васко. Де Сарде почувствовала, как сердце рухнуло куда-то в горящее огнем, моментально сжавшееся нутро, и принялось трепыхаться так, что его, казалось, было слышно на соседней улице. А потом до ноздрей добрался и проклятый запах сандала.
Де Сарде повернулась на каблуках и встретилась с Васко глазами. От капитана чуть пахло еще и хорошим красным, но не более того. В тот вечер он угощал, а не напивался сам. Было видно, что он скучает по своим матросам. А скучает ли он по ней? Де Сарде сама удивилась глупости этой мысли, но потом хмель решительно взял свое. В конце концов, такая теплая ночь...
— Васко, — выдохнула де Сарде. — Помнишь, я говорила, что хотела бы плавать с тобой?
— Конечно, — спокойно ответил он. — И, если помнишь, я не был против.
Ей было достаточно. Она привстала на носочки и обвила шею Васко рукой. Он даже и не подумал отстраниться — даже напротив. Его губы были гладкими и теплыми, а волосы ровно такими мягкими, как она и представляла. Из головы улетучилось все: долгая дорога, грядущее внушение от Курта, чувство вины перед братом, которому она до сих пор никак не могла помочь, зов долга, неотлучно торчащие в памяти мысли о том, что назавтра нужно перебрать толстенную кипу корреспонденции. Ее опьянили крепкие, уверенные объятия, сладость недавно выпитого вина на губах, тот самый пресловутый запах масел и благовоний. Васко действовал мягко, но уверенно, сильно, но не грубо, и ей было совершенно плевать, что они торчат посреди ночной улицы, освещенной ярко горящими фонарями.
— Ты знаешь, — прохрипела она, оторвавшись, чтобы отдышаться. — Я хочу облизать тебя всего. Как сахарного петушка в детстве. До самой... палочки.
Васко улыбнулся. Больше всего де Сарде боялась, что он примется смеяться в голос, но почему-то именно сейчас решила пойти ва-банк. В конце концов... ну даже если он ей откажет, что в этом такого? Пусть даже уйдет. Пусть даже...
— Капитанская каюта на «Коньке» снова принадлежит мне, — произнес Васко, прервав ее размышления. — А вся команда пьет в таверне, на судне нет никого, кроме пары вахтенных. Или ты хочешь... пробовать петушка под строгим надзором Курта?
Де Сарде рассмеялась. С Васко всегда было легко. К счастью, «всегда» оказалось настоящим «всегда» и распространялось даже на такой случай.
— Идем, — сказала она. — И поскорее.
Пока они, взявшись за руки, спешили по темным переулкам к порту, де Сарде вспомнила еще один случай, от мыслей о котором потом долго не могла избавиться. Как-то раз на лесной ночевке Васко отправился к реке освежиться. Она помнила, какой прохладной была ночь и каким неприятным — ветер. Сама тогда сидела у огня, закутавшись в теплый плащ и куртку Курта. И не было предела удивлению, когда она увидела Васко, легкой походкой возвращающегося от реки — его рубашка была насквозь мокрой, а ледяной ветер путался во влажных волосах. Его стихия — вода и ветер, подумала она тогда, ему не страшна простуда наутро. Но больше всего ее поразило другое — сквозь намокшую ткань, ставшую почти прозрачной, виднелись продетые в соски кольца, такие же, как те, что Васко носил в ушах. Все, чего после увиденного хотела де Сарде — втянуть эти проклятые колечки в рот и сделать так, чтобы и украшения, и то, во что они были продеты, стали такими же горячими и влажными, как она сама в ту минуту. Той ночью она уснула лишь несколько раз справившись с напряжением самостоятельно, и рука, которую она подложила под щеку, до утра пахла ее собственными соками. А сейчас она об этом вспомнила и невольно покосилась на грудь шедшего рядом Васко — колец, конечно, не было видно сквозь плотную кожу бушлата, но ведь она знала, что они там! От одной мысли о когда-то подсмотренном очередном «секрете» навта ей стало особенно жарко.
Де Сарде с трудом запомнила дорогу до порта, в памяти осталось лишь то, что она очень боялась попасться на глаза кому-то из знакомых Васко навтов. К счастью, порт уже спал, и они пробрались на корабль никем не замеченными.
В рыжем свете масляных ламп Васко выглядел еще соблазнительнее, чем днем. Его кожа казалась золотой, на волосах плясали отсветы огня, а когда он властно притянул де Сарде к себе, она зажмурилась — это было слишком невероятно, и казалось, что поглазей она на него чуть дольше, наваждение развеется. Но все происходящее оставалось все-таки правдой. Через несколько минут, полных сбивчивых вздохов и попыток расстегнуть множество крючков и пуговиц, она обнаружила себя раздетой по пояс и сидящей у Васко на бедрах. Он смотрел на нее шалыми, блестящими от возбуждения и глазами, но даже теперь в выражении его лица читался чуточку насмешливый интерес.
— Я могу приступать? — попробовала пошутить де Сарде, и Васко молча кивнул. Она склонилась над его лицом и осторожно лизнула его губы. Вкус вина с них уже выветрился, а жаль.
— Тут ты уже все попробовала, — прошептал Васко и сжал ладонями ее бедра. — А ночь скоро пойдет на убыль. Вдруг не успеешь дойти... до конца лакомства?
Де Сарде и не думала противиться его воле. Ее губы устремились вниз по его чуть влажной коже. Гладко выбритые щеки, шея, ключицы, и, наконец — те самые пресловутые кольца в сосках, которые будоражили ее память с того памятного вечера. Когда она вобрала одно кольцо в рот, Васко чуть выгнулся и застонал. Де Сарде хищно улыбнулась. Найти слабое место оппонента всегда было ее коньком, и она всячески этим умением пользовалась. Она терзала языком и губами колечки до тех пор, пока вздрагивающаяя ладонь Васко нетерпеливо не надавила ей на затылок.
— Думаешь, пора доставать палочку из петушка? — фыркнула она, выпрямляясь и облизывая губы. Пальцы ее тем временем спешно развязывали прочные моряцкие штаны. Васко молча кивнул, и его тяжелое дыхание свидетельствовало о том, что говорить ему уже трудно.
— Да чтоб... — невольно выругалась она, когда почти уже негнущимися пальцами раздвинула тонкую ткань исподнего. — Когда ты говорил о татуировках на теле, я даже и подумать не могла, что...
— Первая любовь — страшная вещь, — почти беззаботно усмехнулся Васко. — Тебя что-то останавливает?
— В моем детстве не было таких... петушков, — хищно улыбнулась де Сарде и, то и дело резко вздыхая от собственного возбуждения, принялась за дело.
Нет, Васко безусловно не был сладким на вкус, как ей мерещилось. Он пах по-мужски терпко и волнующе, кожа была солоноватой и гладкой, а привычный запах благовоний уже ничуть не кружил ей голову — было достаточно и других деталей. Настоящих. Его собственных.
Васко перевернул ее сильным, но бережным движением, когда уже, видимо, не мог терпеть, развернул к себе спиной и рывком стащил брюки и белье. Де Сарде и не подумала возмутиться, хотя подобная поза в приличном обществе считалась уделом куртизанок. Ей хотелось, чтобы он наконец очутился внутри, ничуть не меньше, чем ему. Рука Васко уперлась в подушки перед ее лицом — и она смогла рассмотреть ее без привычных перчаток. Пальцы Васко были красивыми и длинными, пусть и грубыми от морской работы.
«Как у аристократа, — подумала она. — Кровь все-таки». Но тут же одернула себя и выругала мысленно за глупые предрассудки. Больше думать ей не довелось — Васко проник в нее, так крепко придерживая ладонью за бедро, будто она может решить вырваться. Его толчки выбивали из ее груди судорожные вздохи и стоны, а потом она и вовсе погрузилась в какое-то безвременье, где существовали только он, она и все ярче пылающий жар между бедер. Когда по телу раскатилась огненная судорога, де Сарде поняла, что кричит. Кричит, никого не стесняясь, и ей плевать, есть на корабле кто-то или нет.
— Моя... буря, — прошептал Васко ей в вспотевшую шею, щекоча дыханием. — Моя.
Потом они лежали, обнявшись, на груде подушек, и де Сарде с удивлением поняла, что капитанская каюта «Конька» обставлена ничуть не хуже ее спальни на континенте.
— Кажется, кто-то говорил о том, что навтам имущество ни к чему, — усмехнулась она, поглаживая пальцами шелковое покрывало с аль-садскими узорами.
— Зато мы в детстве никогда не едим сахарных петушков, — как ни в чем не бывало ответил Васко. — Так что мне даже самому интересно стало, что ты там имела в виду... — и рассмеялся, когда ему в лицо полетела лиловая бархатная думка.
— И не смей рассказывать Курту, — прошипела де Сарде.
— Конечно, ведь ты поступила крайне неосмотрительно, эмиссар, — парировал Васко и поцеловал ее в плечо, нежно огладив место поцелуя пальцами. — Кто знает, что у меня на уме?
— А что у тебя на уме? — игриво спросила де Сарде, перекатываясь на живот.
— Я тут вспомнил одно стихотворение... — мечтательно улыбнулся Васко. — Хочешь, прочитаю?
Название: Буря приходит в полночь
Фандом: Greedfall
Размер: мини
Персонажи: Васко/ж!де Сарде
Жанр: пиздуховная епля
Описание: Васко казался де Сарде таким безупречным, что ей хотелось его... облизать
Предупреждение: странные бухие люди и шлюхо!эмиссар)
Ссылка на фикбук: ficbook.net/readfic/8657548/22107045
читать дальше«Я хочу съесть его целиком. Нет, это было бы расточительно. Я хочу облизать его с ног до головы».
Де Сарде нервно сглотнула, хихикнула и прикрыла рот бокалом с остатками вина. Ей казалось, что раскрасневшиеся губы выдадут то, насколько она безжалостно их грызла и облизывала, глядя на Васко. Она стояла, притулившись к углу винного шкафа в полутьме таверны и смотрела, не отводя глаз, как Васко за своим столом угощает вином бывшую команду. Они недавно вернулись в город, и капитан решил, что его старым товарищам хорошо бы развеяться после неприятной истории с Рубеном — за его, Васко, счет. Васко вообще никогда не был скрягой, скорее, наоборот — швырял золото направо и налево, объясняя это тем, что навтам имущество все равно не положено, да и жить лучше одним днем, потому что назавтра можно бесславно сгинуть в пучине. Де Сарде не разделяла этой точки зрения — жизнь чаще учила ее осмотрительности, чем такому бесшабашию, но не могла ничего ей противопоставить. Со своей колокольни Васко был прав. Да и эта нарочитая беззаботность придавала ему какой-то особый шарм. И дополнительный вкус.
«Он похож на сахарный леденец, — подумала де Сарде. — Самый простецкий, такой золотистый, блестящий и сладкий. А если еще корицы добавить...»
От Васко всегда пахло сладковатыми аль-садскими благовониями. Сандал, корица, уд — эти ароматы въелись в кожу бушлата и сопровождали его даже в дальних переездах, когда остальные пахли лошадиным потом и дымом от костра. А в городе капитан и вовсе преображался: рубашка его всегда была белоснежной, а подбородок — идеально гладким, как у подростка. Курт, посмеиваясь, как-то обронил, что морячок, видать, половину немудреного жалования, которое выделяло ему Содружество за «услуги по охране эмиссара», на стирку и бритье спускает. Васко тогда лишь улыбнулся уголками рта. Он вообще, казалось, не умел всерьез обижаться. Ну, разве что...
«Это корабль, а не лодка!» — вспомнилось де Сарде, и она невольно прыснула. Вино, даром что плескавшееся на дне, брызнуло ей на грудь, и де Сарде беззлобно выругалась. Васко оглянулся. Она встретила его заинтересованный взгляд своим, немного пьяным и от того нехарактерно наглым.
— Вино пролила, — улыбнулась она. — Когда засмеялась в опасной близости о бокала.
— Я пропустил что-то смешное? — спросил Васко, повернувшись на стуле. — Вроде бы тут и минуту назад было скучно, как на посольском приеме.
— Чем тебя не устраивают посольские приемы? — фыркнула де Сарде.
— Ну, когда их проводишь ты, все обычно не так уж и плохо, — ответил Васко, подмигнул ей и отвернулся обратно, изображая на лице интерес — Флавия как раз возбужденно травила очередную морскую байку.
«К демону тебя, Васко, — рассердилась де Сарде. — Пойду-ка я спать. Иначе вот-вот ляпну что-нибудь такое, о чем буду жалеть».
Она подошла к столу, сняла со спинки стула камзол и неровной походкой направилась к выходу. Курт бы ее убил, окажись он здесь. За лишние пару бокалов, за то, что осталась в таверне до глубокой ночи, а оружия не взяла. За то, что вообще сюда притащилась вместо того, чтобы принять ванну и отправиться в кровать. Последний переезд был тяжелым, и только теперь де Сарде поняла, как устала. Да, решить, что лучшим отдыхом для души и тела станет пропустить пару стаканчиков в наполненной пьяной солдатней таверне, было глупо.
Де Сарде вышла за дверь. Дубовые створки глухо бухнули у нее за спиной, встречая одна другую. Ночь была удивительно теплой. Обманчиво спокойной. Она накинула на плечи камзол и двинулась к площади быстрой, насколько позволяли отяжелевшие ноги, походкой.
— Подожди, — окликнули ее со спины. На плечо легла ладонь в пропахшей морской солью перчатке. — Не ходи одна. Давай, я тебя провожу.
Васко. Де Сарде почувствовала, как сердце рухнуло куда-то в горящее огнем, моментально сжавшееся нутро, и принялось трепыхаться так, что его, казалось, было слышно на соседней улице. А потом до ноздрей добрался и проклятый запах сандала.
Де Сарде повернулась на каблуках и встретилась с Васко глазами. От капитана чуть пахло еще и хорошим красным, но не более того. В тот вечер он угощал, а не напивался сам. Было видно, что он скучает по своим матросам. А скучает ли он по ней? Де Сарде сама удивилась глупости этой мысли, но потом хмель решительно взял свое. В конце концов, такая теплая ночь...
— Васко, — выдохнула де Сарде. — Помнишь, я говорила, что хотела бы плавать с тобой?
— Конечно, — спокойно ответил он. — И, если помнишь, я не был против.
Ей было достаточно. Она привстала на носочки и обвила шею Васко рукой. Он даже и не подумал отстраниться — даже напротив. Его губы были гладкими и теплыми, а волосы ровно такими мягкими, как она и представляла. Из головы улетучилось все: долгая дорога, грядущее внушение от Курта, чувство вины перед братом, которому она до сих пор никак не могла помочь, зов долга, неотлучно торчащие в памяти мысли о том, что назавтра нужно перебрать толстенную кипу корреспонденции. Ее опьянили крепкие, уверенные объятия, сладость недавно выпитого вина на губах, тот самый пресловутый запах масел и благовоний. Васко действовал мягко, но уверенно, сильно, но не грубо, и ей было совершенно плевать, что они торчат посреди ночной улицы, освещенной ярко горящими фонарями.
— Ты знаешь, — прохрипела она, оторвавшись, чтобы отдышаться. — Я хочу облизать тебя всего. Как сахарного петушка в детстве. До самой... палочки.
Васко улыбнулся. Больше всего де Сарде боялась, что он примется смеяться в голос, но почему-то именно сейчас решила пойти ва-банк. В конце концов... ну даже если он ей откажет, что в этом такого? Пусть даже уйдет. Пусть даже...
— Капитанская каюта на «Коньке» снова принадлежит мне, — произнес Васко, прервав ее размышления. — А вся команда пьет в таверне, на судне нет никого, кроме пары вахтенных. Или ты хочешь... пробовать петушка под строгим надзором Курта?
Де Сарде рассмеялась. С Васко всегда было легко. К счастью, «всегда» оказалось настоящим «всегда» и распространялось даже на такой случай.
— Идем, — сказала она. — И поскорее.
Пока они, взявшись за руки, спешили по темным переулкам к порту, де Сарде вспомнила еще один случай, от мыслей о котором потом долго не могла избавиться. Как-то раз на лесной ночевке Васко отправился к реке освежиться. Она помнила, какой прохладной была ночь и каким неприятным — ветер. Сама тогда сидела у огня, закутавшись в теплый плащ и куртку Курта. И не было предела удивлению, когда она увидела Васко, легкой походкой возвращающегося от реки — его рубашка была насквозь мокрой, а ледяной ветер путался во влажных волосах. Его стихия — вода и ветер, подумала она тогда, ему не страшна простуда наутро. Но больше всего ее поразило другое — сквозь намокшую ткань, ставшую почти прозрачной, виднелись продетые в соски кольца, такие же, как те, что Васко носил в ушах. Все, чего после увиденного хотела де Сарде — втянуть эти проклятые колечки в рот и сделать так, чтобы и украшения, и то, во что они были продеты, стали такими же горячими и влажными, как она сама в ту минуту. Той ночью она уснула лишь несколько раз справившись с напряжением самостоятельно, и рука, которую она подложила под щеку, до утра пахла ее собственными соками. А сейчас она об этом вспомнила и невольно покосилась на грудь шедшего рядом Васко — колец, конечно, не было видно сквозь плотную кожу бушлата, но ведь она знала, что они там! От одной мысли о когда-то подсмотренном очередном «секрете» навта ей стало особенно жарко.
Де Сарде с трудом запомнила дорогу до порта, в памяти осталось лишь то, что она очень боялась попасться на глаза кому-то из знакомых Васко навтов. К счастью, порт уже спал, и они пробрались на корабль никем не замеченными.
В рыжем свете масляных ламп Васко выглядел еще соблазнительнее, чем днем. Его кожа казалась золотой, на волосах плясали отсветы огня, а когда он властно притянул де Сарде к себе, она зажмурилась — это было слишком невероятно, и казалось, что поглазей она на него чуть дольше, наваждение развеется. Но все происходящее оставалось все-таки правдой. Через несколько минут, полных сбивчивых вздохов и попыток расстегнуть множество крючков и пуговиц, она обнаружила себя раздетой по пояс и сидящей у Васко на бедрах. Он смотрел на нее шалыми, блестящими от возбуждения и глазами, но даже теперь в выражении его лица читался чуточку насмешливый интерес.
— Я могу приступать? — попробовала пошутить де Сарде, и Васко молча кивнул. Она склонилась над его лицом и осторожно лизнула его губы. Вкус вина с них уже выветрился, а жаль.
— Тут ты уже все попробовала, — прошептал Васко и сжал ладонями ее бедра. — А ночь скоро пойдет на убыль. Вдруг не успеешь дойти... до конца лакомства?
Де Сарде и не думала противиться его воле. Ее губы устремились вниз по его чуть влажной коже. Гладко выбритые щеки, шея, ключицы, и, наконец — те самые пресловутые кольца в сосках, которые будоражили ее память с того памятного вечера. Когда она вобрала одно кольцо в рот, Васко чуть выгнулся и застонал. Де Сарде хищно улыбнулась. Найти слабое место оппонента всегда было ее коньком, и она всячески этим умением пользовалась. Она терзала языком и губами колечки до тех пор, пока вздрагивающаяя ладонь Васко нетерпеливо не надавила ей на затылок.
— Думаешь, пора доставать палочку из петушка? — фыркнула она, выпрямляясь и облизывая губы. Пальцы ее тем временем спешно развязывали прочные моряцкие штаны. Васко молча кивнул, и его тяжелое дыхание свидетельствовало о том, что говорить ему уже трудно.
— Да чтоб... — невольно выругалась она, когда почти уже негнущимися пальцами раздвинула тонкую ткань исподнего. — Когда ты говорил о татуировках на теле, я даже и подумать не могла, что...
— Первая любовь — страшная вещь, — почти беззаботно усмехнулся Васко. — Тебя что-то останавливает?
— В моем детстве не было таких... петушков, — хищно улыбнулась де Сарде и, то и дело резко вздыхая от собственного возбуждения, принялась за дело.
Нет, Васко безусловно не был сладким на вкус, как ей мерещилось. Он пах по-мужски терпко и волнующе, кожа была солоноватой и гладкой, а привычный запах благовоний уже ничуть не кружил ей голову — было достаточно и других деталей. Настоящих. Его собственных.
Васко перевернул ее сильным, но бережным движением, когда уже, видимо, не мог терпеть, развернул к себе спиной и рывком стащил брюки и белье. Де Сарде и не подумала возмутиться, хотя подобная поза в приличном обществе считалась уделом куртизанок. Ей хотелось, чтобы он наконец очутился внутри, ничуть не меньше, чем ему. Рука Васко уперлась в подушки перед ее лицом — и она смогла рассмотреть ее без привычных перчаток. Пальцы Васко были красивыми и длинными, пусть и грубыми от морской работы.
«Как у аристократа, — подумала она. — Кровь все-таки». Но тут же одернула себя и выругала мысленно за глупые предрассудки. Больше думать ей не довелось — Васко проник в нее, так крепко придерживая ладонью за бедро, будто она может решить вырваться. Его толчки выбивали из ее груди судорожные вздохи и стоны, а потом она и вовсе погрузилась в какое-то безвременье, где существовали только он, она и все ярче пылающий жар между бедер. Когда по телу раскатилась огненная судорога, де Сарде поняла, что кричит. Кричит, никого не стесняясь, и ей плевать, есть на корабле кто-то или нет.
— Моя... буря, — прошептал Васко ей в вспотевшую шею, щекоча дыханием. — Моя.
Потом они лежали, обнявшись, на груде подушек, и де Сарде с удивлением поняла, что капитанская каюта «Конька» обставлена ничуть не хуже ее спальни на континенте.
— Кажется, кто-то говорил о том, что навтам имущество ни к чему, — усмехнулась она, поглаживая пальцами шелковое покрывало с аль-садскими узорами.
— Зато мы в детстве никогда не едим сахарных петушков, — как ни в чем не бывало ответил Васко. — Так что мне даже самому интересно стало, что ты там имела в виду... — и рассмеялся, когда ему в лицо полетела лиловая бархатная думка.
— И не смей рассказывать Курту, — прошипела де Сарде.
— Конечно, ведь ты поступила крайне неосмотрительно, эмиссар, — парировал Васко и поцеловал ее в плечо, нежно огладив место поцелуя пальцами. — Кто знает, что у меня на уме?
— А что у тебя на уме? — игриво спросила де Сарде, перекатываясь на живот.
— Я тут вспомнил одно стихотворение... — мечтательно улыбнулся Васко. — Хочешь, прочитаю?
-
-
25.09.2019 в 21:21-
-
25.09.2019 в 21:38О нет. Это тянет на вторую серию порносборника "The Naughty Naut"
Что ж вы творите! Как хорошо-то!
Спасибушки)
-
-
25.09.2019 в 23:51О нет, даже если и тянет, то это все равно восхитительно!
Ярко и непередаваемо.
— Первая любовь — страшная вещь,
Вот с этого я отвалилась с кресла. Просто супер!
Спасибо!
-
-
27.09.2019 в 16:22А чой-то она все о Курте и о Курте и в куртку его кутается, а за леденцами, значит, в капитанскую каюту, да? АСУЖДАЮ!-
-
27.09.2019 в 16:50ШЛЮХА!!11)))
Можт, ей Куртов
двуручныйледенец не по зубам?-
-
27.09.2019 в 17:14А пойзон он зе блейд ее не пугает? Мало в какие гавани входил этот корабль!
-
-
27.09.2019 в 17:18Навты не болеют малихором, простатитом и венерическими заболеваниями ибо ТАЙНЫ НАВТОВ)))
(Они еще и гондоны изобрели, ага).
-
-
27.09.2019 в 17:30(Они еще и гондоны изобрели, ага).
ААА... так вот, что там за тайны!
Но тогда не удивительно, почему им приходится воровать детей! Естественный прирост населения искусственно ограничивается этими вашими новомодными ТАЙНАМИ!
-
-
27.09.2019 в 17:34Видимо, им приходится выбирать, либо никаких детей, либо нос провалится
-
-
27.09.2019 в 22:06(Они еще и гондоны изобрели, ага).
АПХАХАХА, как я смеюсь
Нет, ну если подумтаь... как бе они же изобрели чертову эхолокацию, а чтоб гондоны сообразить науку сильно далеко двигать не надо
я теперь это буду хэдканонить-
-
27.09.2019 в 22:11с пойзоном)))-
-
02.12.2019 в 14:01хочу Васко, хочу ВАСКО ХОЧУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУ
-
-
02.12.2019 в 19:02