Цитировать саму себя - отдельный вид эгоистичного самолюбования. В разговоре относительно проблем в написании НЦ-ы. "А слово "член" я из себя выдавливаю, как раба". Забыла добавить - "по капле". Гм)
Ну втянули меня bettelgeyze и A_Coronaria в Драгонагу, а толку-то? Ждали, наверное, от меня высокого смысла и кошерной драмы, а у меня получается только стеб и упорос. Самой за себя стыдно.
Инквизиция не пройдена. ДА2 почти пройдена, но есть опасение, что перед финальной битвой я позорно сбегу. Каменные Сердца не начаты. "Трава над Понтаром" засохла и хрустит.
А я вот думаю, напишет ли bettelgeyze когда-нибудь, как мы несколько недель назад затусили в столице нашей необъятной? Наверное, нет. Ни про то, какой я фиговый экскурсовод ("Я, правда, знаю, куда мы идем. Эээ. Нет. Но этот переулок тоже прикольный"), ни про "Призрака" ("Эй, детка, мы сели сюда, потомушта.. Потомушта смотри, люстра летит!"), ни про... что там еще было-то? Поэтому я прост накидаю воспоминаний-"маячков", чтобы потом перечитывать и хихикать: турецкий чай; башкирские имена; слева - Большой, справа - Малый, главное - не перепутать; кажется, я уехала в другую сторону; любимая народная забава в Москве - стоять в очередях; как мы последние клиенты в этом баре? Инсайд май майнд, короч) Приезжай еще)
Надо-таки иной раз заглядывать в свой профайл) Заметила, что в интересах у меня стоит "Цветоводство". Ога, это когда я пыталась орхидеи выращивать. Все сдохли, да. Остался только фикус, но и тот уже дышит через раз. В моем доме могут расти разве что горы посуды в раковине...
м!Тревельян/Кассандра, м!Тревельян/Морриган Гет, слабый R
В глазах Кассандры — свет. Свет надежды, без которой мы все брели бы в сумерках, сбиваясь с дороги. Иногда мне хочется зажмурить глаза, так он ярок — но только этот свет не дает мне споткнуться.
Глаза ведьмы — жертвенное пламя, и я чувствую, как оно безжалостно лижет кончики пальцев, растекаясь жаром по венам.
Кассандра спит у меня на плече, грезя о Солнечном троне. Облюбованный ей уголок над кузницей темен и прост, но там теплее, чем на роскошной постели в пустой и стылой спальне. Я боюсь спугнуть этот легкий, поверхностный сон, позволяя себе лишь осторожно укутать ее плечи курткой.
Арборская глушь ночью гомонит тысячей голосов. Ведьма извивается и стонет, впивается мне в спину черными когтями, скользит затылком по влажной траве. В воздух взлетают не то исступленные крики, не то обугленные вороньи перья.
Губы Кассандры — целительный эликсир. На губах ведьмы — горький яд, мгновенно проникающий сквозь кожу. Губы ведьмы темны, как запекшаяся кровь, но я не могу прекратить ловить резкими поцелуями тень надменной улыбки.
Ты — медленный, неумолимо действующий яд, Морриган. Но я пью тебя до дна, почти не опасаясь того, что после.
— Ну, я пойду, — Розалин с трудом заставила себя убрать ладони с мощных плеч и сделать шаг назад, ежась от сильного ветра. читать дальше
— Иди, — Хоук хрипло усмехнулся, отбросив с лица отросшие темные пряди.
Розалин, нет-нет да и бросая на него взгляды через плечо, скатилась по лестнице вниз, в темноту ночного двора. Скайхолд уже спал.
Хоук облокотился на камень, всматриваясь в чернильное небо, туго натянутое над белыми шпилями Морозных гор.
— Похоже на Киркволл. И не похоже. Чего она хочет? Они летят на славу. Играют с прошлым. Интересно, остро, хочется потрогать легенду. Потом - все, когда прочтут книгу. Уже привык. Почти. Но каждый раз — больно.
Хоук знал этот голос и даже не стал оборачиваться. Тень худого мальчишки в огромной шляпе растянулась под ногами, и магу стало на мгновение не по себе от того, что он стоит у странного собеседника на груди.
— А помолчать не пробовал? — пробурчал он.
— Смотрит на меня, чего ищет? Полоса на лице… хочет потрогать, но боится. Диковинный зверь. Так со всеми. Играют, пока интересно. Проще не верить. Проще не пускать ближе, — паренек словно не слышал, продолжая монотонно бормотать, пуская по ветру сокровенное, скрываемое Хоуком даже от себя самого.
— Я попросил замолчать, — повторил Гаррет, оборачиваясь.
— Я хочу помочь… — растерянно сказал парнишка.
— Поможешь, если поймаешь тишину, — Хоук снова отвернулся, устало всматриваясь в лиловый от сумерек снег.
Тень из-под ног исчезла без единого звука, как и тот, кто ее отбрасывал.
— А ведь прав, засранец, — вздохнул маг и нехотя побрел в свою комнатушку.
***
Назавтра отряд уезжал к Адаманту.
***
Розалин, спрятавшись ото всех среди развалин у западного крыла крепости, снова и снова перечитывала несколько строк, набросанных торопливой рукой. Записку, привезенную из Вейсхаупта утром, ей передал Варрик с виноватым видом.
“Корифей был моей ошибкой. Моей. В чем был виноват Логэйн? Знаешь, каждый рано или поздно остается один на один с тем, что совершил. Наверное, берегите себя, Инквизитор. И решайте умом. Г.Х”.
Розалин утерла слезы, мельком подумав о том, как пойдет обратно с красным и опухшим носом. Лишь бы никого не встретить.
— Боялся, что ты поиграешь и бросишь.
— Коул…
— Думал, что все не всерьез. И ты думала. А теперь болит. Но ты не могла по-другому. Логэйн был стар. А он должен был уйти с тобой. Но не уйдет. Не простит. Трудно принимать решения и за них отвечать.
— Коул, прекрати, — Розалин снова начала всхлипывать, комкая в руках желтоватый листок.
— Я помогу, — прошелестел тихий голос, и Розалин начало неутолимо клонить в сон.
Проснулась она только на закате. Протерла глаза, пытаясь унять резь, и решительно направилась обратно в крепость.
— Дай мне листок и перо, — твердо попросила опешившего Варрика. — Ты знаешь, куда это потом отправить.
“Защитник не любит, когда защищают его самого. Самый последний кошмар не остался в Тени — он выбрался наружу и идет по пятам. Берегите себя, Защитник, чтобы этот кошмар никогда меня не настиг. И… за решения не просят прощения. Ваша Р.Т”.
— Он не вернется, — Коул сидел на перилах лестницы, болтая ногами.
— Я знаю, — бесцветно ответила Розалин. — А откуда знаешь ты?
— Вы, люди, такие, — слабо улыбнулся дух. — Никогда не меняетесь. Никогда.
Нет, я, конечно, избалована Ведьмаком, открытым миром и тем, что на любой камень можно залезть) И поэтому периодически встреваю вот в такое. Патичка внизу какбе спрашивает: "Нахрена ты туда залез и как собираешься спускаться?"
Нет, я, конечно, избалована Ведьмаком, открытым миром и тем, что на любой камень можно залезть) И поэтому периодически встреваю вот в такое. Патичка внизу какбе спрашивает: "Нахрена ты туда залез и как собираешься спускаться?"
- Туман, густой, как молоко... - В тебе пробудился поэт? - Ну почти. Хочешь историю? - Валяй. - Когда мне было шесть лет... я забрался в лодку, отвязал причальный канат и взялся за весла. Но они оказались слишком тяжелы для моих маленьких рук. - Занимательно. И что дальше? - Да ничего. Но когда-нибудь... Я построю крошечную яхту, на которой утром, еще до рассвета покину этот гребаный континент. А потом, недалеко от побережья Скеллиге кто-нибудь обнаружит полузатопленную яхту со сломанной мачтой. И никого на судне не окажется. - А мораль? - Мораль? Хер ты моржовый, Ламберт, да и все тут.