Cижу тихо, в глаза не бросаюсь, рубаю картоху
Помнится, после окончания "Частной жизни" мне заказывали АУ, в котором Максик стал Инквизитором) Вуаля, меня чутка накуривает на драбблики на эту тему. Макси точно не будет, ибо смысла нет пересказывать игру, а вот миники и драбблики, наверное, еще народятся.
Название: Остаться в живых
Фандом: Dragon Age
Размер: мини
Персонажи: Максвелл Тревельян, Кассандра Пентагаст
Жанр:джен, АУ на АУ)))
Описание: Максвелл Тревельян — глава влиятельной торговой компании. Максвелл Тревельян — острослов и задира. Максвелл Тревельян может договориться о сделке с кем угодно — ведь у каждого есть слабое место, на которое можно надавить. Максвелл Тревельян всегда считал себя любимчиком удачи — пока, сыграв не слишком честно, не попал на Конклав.
читать дальшеМаксвелл бежал, даже не глядя на дорогу — острая разрывающая боль в левой кисти не давала сосредоточиться. Он привычным движением ощупал пояс, но оружия, ясное дело, не нашел, а потом его пронзила мысль, что, даже будь оно там, он вряд ли сможет сейчас взять в руки клинки. Проклятье. Когда-то он заполучил на турнире титул “Вихрь Оствика” за виртуозное владение кинжалами и страшно этим гордился. Потом, когда Максвелл стал незаменимым участником семейного дела, он больше не тратил времени на турниры, полагая, что больше никогда никому и ничего не должен будет доказывать.
Как же причудливо Создатель обходится с нашими наивные заблуждениями! Теперь он, Максвелл Аруэлл Тревельян, один из самых уважаемых — и внушающих заслуженный страх — дельцов Вольной Марки, не мог взять в толк, как доказать, что вовсе не он взорвал Храм Священного Праха и погубил Её Святейшество. Да и как тут говорить о собственной невиновности, когда из левой руки изливается зеленый огонь, так похожий на Брешь, зияющую в небесах?
Максвелл поморщился. Сможет ли он снова взять в руку что-нибудь, кроме комка снега? Да, снег ненадолго утихомиривал боль, и Максвелл то и дело украдкой наклонялся, чтобы ухватить с обочины еще немного восхитительно-холодной субстанции. Конечно, его конвоир — высокая угрюмая женщина в доспехе, похожем на храмовничий, была этим недовольна. Искательница Истины. Максвелл услышал о существовании этого ордена не так давно — когда и до Оствикского круга докатилась волна восстания, туда нагрянул один из Искателей, так сказала ему в личном разговоре Преподобная мать Маргрета. Максвелл не стал тогда выпытывать подробностей — его, признаться, заботили совершенно другие проблемы. Роспуск Круга принес ему существенный убыток, ведь раньше, когда процветающий и спокойный оствикский Круг нуждался в лириуме, а орзаммарские поставки часто запаздывали, именно ему — кому же еще? — была отведена честь найти, так сказать, дополнительные каналы. Его знакомые из Хартии были крайне благодарны, если не сказать больше. И в их карманы, и в семейную казну Тревельянов потек полноводный золотой ручеек. Преподобная мать уважала Максвелла, впрочем, как и его отца, за заслуги перед полисом ставшего одним из оствикских баннов. Семейство Тревельянов считалось в Оствике особенно праведным и набожным. Безусловно, ведь степень этой самой набожности Преподобная мать четко соотносила с размерами ежемесячных пожертвований. Продолжая традицию, положенную отцом, Максвелл не жалел золота для Церкви — что-то подсказывало ему, что он поступает довольно дальновидно.
Если бы он только знал, чем все обернется, отдал бы эти деньги капитанам Армады Удачи. В отличие от почти полностью погибшей на Конклаве верхушки Церкви, эти ребята были непотопляемыми. Во всех известных смыслах. Впрочем, Максвелл не жаловался на недостаток удачи в жизни. В конце концов, после взрыва, сотрясшего само мироздание и порвавшего небо, выжил только он один. Именно это, как ни странно, вменялось ему в вину. Детское обвинение, если подумать получше. Будь это он, провернул бы дело так, чтобы оказаться подальше от места катаклизма, когда все случится. Но эта демонами клятая дрянь на руке свидетельствовала против. И самое страшное, что Максвелл даже не помнил, как ее заполучил. В памяти осталась последняя из многочисленных сессий переговоров между церковниками, бывшими главами Кругов и офицерами храмовников, после которой он вышел в холодный коридор, а потом… Потом он очнулся в промозглой камере, полной тухлой воды, текущей изо всех щелей, одетый в какое-то тряпье и едва помнящий собственное имя. А после Искательница, которую, кажется, звали Кассандрой, повела его, полуживого от голода и боли в руке со светящейся меткой к некому разрыву. Сквозь разрывы в Завесе, которых с появлением Бреши открылось великое множество, в мир проникали демоны, сказала она. Что ж, враг не хуже и не лучше ривейнских пиратов, подумал Максвелл. Другое дело, что оружия ему не дали.
Внезапный оглушающий звук, будто произошедший из самой глубины Бреши, заставил голову Максвелла расколоться на части — фигурально выражаясь. Боль в руке стала совершенно невыносимой, а когда под ним и Искательницей рухнул мост, Максвелл подумал, что второго шанса выжить судьба ему не подбросит. На удивление, он отделался парой синяков. Дрянь на руке сияла еще ярче, временами вспыхивая в унисон с еще большей дрянью на небосклоне.
Искательница, рванув из ножен меч, что-то крикнула про демонов, и Максвелл действительно увидел в нескольких десятках шагов светящиеся фигуры. Они были ему знакомы — из морских водоворотов, если подобраться к ним неосторожно близко, порой выходят подобные существа. К счастью, они гибнут от клинка так же охотно, как и менее потусторонние создания. Максвелл огляделся. И все-таки он — везучий сукин сын. Рядом с брошенным кем-то ящиком валялась пара кинжалов — плохоньких, не чета отлично сбалансированным антиванским “Воронам”, к которым Максвелл привык, и, конечно, казавшихся грубой поделкой неумелого коваля в сравнении с его любимой абордажной саблей, которую он, похоже, больше никогда не увидит.
— Брось оружие! — рявкнула Кассандра, заметив, что Максвелл, морщась от боли, взвешивает в руках немудреные клинки. Ее собственный меч уткнулся Максвеллу почти под ребра.
— Похоже, нам нужно будет защищаться, — спокойно ответил Максвелл, готовый пружинисто отпрыгнуть в сторону в случае необходимости. — На родине я считался отличным бойцом, но вряд ли справлюсь с демонами голыми руками.
Кассандра что-то невразумительно прорычала, но меч все-таки опустила. Прекрасно, когда призыв к разуму все-таки находит этот самый разум на полагающемся ему месте.
— Идем, — буркнула она. — И чтобы без фокусов, не то…
— Я ведь и так почти смертник, так что, с вашего позволения, приближать свой конец не буду, — усмехнулся Максвелл. — Миледи.
Кассандра бросила на него полный негодования взгляд, отвернулась и решительно направилась туда, где среди сугробов светились размытые призрачные силуэты. Максвелл, поудобнее перехватив кинжалы, устремился за ней.
Когда с демонами было покончено, Максвелл рискнул спросить, глядя на запыхавшуюся Искательницу:
— Вы и впрямь верите, что это я убил Её Святейшество и взорвал целый Конклав?
Кассандра помедлила, но потом ответила, наградив Максвелла еще одним недовольным взглядом:
— Ты — единственный, кто выжил. И именно у тебя на руке метка, подобная по природе открывшейся Бреши. Вряд ли это может быть совпадением.
— Ну да, конечно, — усмехнулся Максвелл. — Хотя вы наверняка пытаетесь найти мотив. У меня ведь должен быть мотив, верно? Так вот, у кого-кого, а у меня ничего подобного и в мыслях не было. Вы представить не можете, сколько золота я пожертвовал оствикской Церкви. Думаете, я не хотел бы получить хотя бы какой-то доход со своих вложений? Ведь вложения для того и делаются, правда? А с кого мне теперь их требовать? С кучки камней и зеленой дырки над ними?
— Ты несешь отвратительную чушь, — рассерженно ответила Кассандра. — Верховная Жрица Джустиния мертва. Все, кто находился в Храме, погибли. Весь Тедас горюет об их кончине, а ты…
— Я — делец, — пожал плечами Максвелл. — И неплохой, смею доложить. Может быть, чуточку излишне меркантильный, но без этого в моем деле — никуда. Но я вовсе не злодей, решивший украсть небо, миледи. Это, видит Создатель, совершенно не выгодно при любом раскладе.
— Я хотела бы тебе верить, — процедила Кассандра, недовольно дернувшись, когда Максвелл назвал ее “миледи”. — Но покуда других обвиняемых нет…
— Полно, миледи, вы бы убили меня, если бы всерьез подозревали в случившемся, — отмахнулся Максвелл. — Я видел разъяренную толпу, которая жаждет моей крови, думаю, они с радостью разорвали бы меня на части, дай вы им такую возможность. Но поскольку я все еще жив, могу предположить лишь, что правды вы не знаете — это раз. А два — я вам зачем-то нужен, а потому еще жив. Возможно, вы хотите, чтобы я помог вам узнать эту самую правду?
Кассандра посмотрела на Максвелла с недоверием и произнесла:
— А если все именно так?
— Тогда мы можем попробовать договориться. Ведь договориться можно с кем угодно, правда? — улыбнулся Максвелл. — Миледи.
Кассандра снова недовольно рыкнула и решительным жестом потребовала следовать за ней. Максвелл ухмыльнулся и подумал, что дела его, на самом деле, не так уж и плохи.
Ведь договориться и впрямь можно с кем угодно. Особенно — если ты все еще жив.
АУ на АУ, матка божка...
Название: Остаться в живых
Фандом: Dragon Age
Размер: мини
Персонажи: Максвелл Тревельян, Кассандра Пентагаст
Жанр:джен, АУ на АУ)))
Описание: Максвелл Тревельян — глава влиятельной торговой компании. Максвелл Тревельян — острослов и задира. Максвелл Тревельян может договориться о сделке с кем угодно — ведь у каждого есть слабое место, на которое можно надавить. Максвелл Тревельян всегда считал себя любимчиком удачи — пока, сыграв не слишком честно, не попал на Конклав.
читать дальшеМаксвелл бежал, даже не глядя на дорогу — острая разрывающая боль в левой кисти не давала сосредоточиться. Он привычным движением ощупал пояс, но оружия, ясное дело, не нашел, а потом его пронзила мысль, что, даже будь оно там, он вряд ли сможет сейчас взять в руки клинки. Проклятье. Когда-то он заполучил на турнире титул “Вихрь Оствика” за виртуозное владение кинжалами и страшно этим гордился. Потом, когда Максвелл стал незаменимым участником семейного дела, он больше не тратил времени на турниры, полагая, что больше никогда никому и ничего не должен будет доказывать.
Как же причудливо Создатель обходится с нашими наивные заблуждениями! Теперь он, Максвелл Аруэлл Тревельян, один из самых уважаемых — и внушающих заслуженный страх — дельцов Вольной Марки, не мог взять в толк, как доказать, что вовсе не он взорвал Храм Священного Праха и погубил Её Святейшество. Да и как тут говорить о собственной невиновности, когда из левой руки изливается зеленый огонь, так похожий на Брешь, зияющую в небесах?
Максвелл поморщился. Сможет ли он снова взять в руку что-нибудь, кроме комка снега? Да, снег ненадолго утихомиривал боль, и Максвелл то и дело украдкой наклонялся, чтобы ухватить с обочины еще немного восхитительно-холодной субстанции. Конечно, его конвоир — высокая угрюмая женщина в доспехе, похожем на храмовничий, была этим недовольна. Искательница Истины. Максвелл услышал о существовании этого ордена не так давно — когда и до Оствикского круга докатилась волна восстания, туда нагрянул один из Искателей, так сказала ему в личном разговоре Преподобная мать Маргрета. Максвелл не стал тогда выпытывать подробностей — его, признаться, заботили совершенно другие проблемы. Роспуск Круга принес ему существенный убыток, ведь раньше, когда процветающий и спокойный оствикский Круг нуждался в лириуме, а орзаммарские поставки часто запаздывали, именно ему — кому же еще? — была отведена честь найти, так сказать, дополнительные каналы. Его знакомые из Хартии были крайне благодарны, если не сказать больше. И в их карманы, и в семейную казну Тревельянов потек полноводный золотой ручеек. Преподобная мать уважала Максвелла, впрочем, как и его отца, за заслуги перед полисом ставшего одним из оствикских баннов. Семейство Тревельянов считалось в Оствике особенно праведным и набожным. Безусловно, ведь степень этой самой набожности Преподобная мать четко соотносила с размерами ежемесячных пожертвований. Продолжая традицию, положенную отцом, Максвелл не жалел золота для Церкви — что-то подсказывало ему, что он поступает довольно дальновидно.
Если бы он только знал, чем все обернется, отдал бы эти деньги капитанам Армады Удачи. В отличие от почти полностью погибшей на Конклаве верхушки Церкви, эти ребята были непотопляемыми. Во всех известных смыслах. Впрочем, Максвелл не жаловался на недостаток удачи в жизни. В конце концов, после взрыва, сотрясшего само мироздание и порвавшего небо, выжил только он один. Именно это, как ни странно, вменялось ему в вину. Детское обвинение, если подумать получше. Будь это он, провернул бы дело так, чтобы оказаться подальше от места катаклизма, когда все случится. Но эта демонами клятая дрянь на руке свидетельствовала против. И самое страшное, что Максвелл даже не помнил, как ее заполучил. В памяти осталась последняя из многочисленных сессий переговоров между церковниками, бывшими главами Кругов и офицерами храмовников, после которой он вышел в холодный коридор, а потом… Потом он очнулся в промозглой камере, полной тухлой воды, текущей изо всех щелей, одетый в какое-то тряпье и едва помнящий собственное имя. А после Искательница, которую, кажется, звали Кассандрой, повела его, полуживого от голода и боли в руке со светящейся меткой к некому разрыву. Сквозь разрывы в Завесе, которых с появлением Бреши открылось великое множество, в мир проникали демоны, сказала она. Что ж, враг не хуже и не лучше ривейнских пиратов, подумал Максвелл. Другое дело, что оружия ему не дали.
Внезапный оглушающий звук, будто произошедший из самой глубины Бреши, заставил голову Максвелла расколоться на части — фигурально выражаясь. Боль в руке стала совершенно невыносимой, а когда под ним и Искательницей рухнул мост, Максвелл подумал, что второго шанса выжить судьба ему не подбросит. На удивление, он отделался парой синяков. Дрянь на руке сияла еще ярче, временами вспыхивая в унисон с еще большей дрянью на небосклоне.
Искательница, рванув из ножен меч, что-то крикнула про демонов, и Максвелл действительно увидел в нескольких десятках шагов светящиеся фигуры. Они были ему знакомы — из морских водоворотов, если подобраться к ним неосторожно близко, порой выходят подобные существа. К счастью, они гибнут от клинка так же охотно, как и менее потусторонние создания. Максвелл огляделся. И все-таки он — везучий сукин сын. Рядом с брошенным кем-то ящиком валялась пара кинжалов — плохоньких, не чета отлично сбалансированным антиванским “Воронам”, к которым Максвелл привык, и, конечно, казавшихся грубой поделкой неумелого коваля в сравнении с его любимой абордажной саблей, которую он, похоже, больше никогда не увидит.
— Брось оружие! — рявкнула Кассандра, заметив, что Максвелл, морщась от боли, взвешивает в руках немудреные клинки. Ее собственный меч уткнулся Максвеллу почти под ребра.
— Похоже, нам нужно будет защищаться, — спокойно ответил Максвелл, готовый пружинисто отпрыгнуть в сторону в случае необходимости. — На родине я считался отличным бойцом, но вряд ли справлюсь с демонами голыми руками.
Кассандра что-то невразумительно прорычала, но меч все-таки опустила. Прекрасно, когда призыв к разуму все-таки находит этот самый разум на полагающемся ему месте.
— Идем, — буркнула она. — И чтобы без фокусов, не то…
— Я ведь и так почти смертник, так что, с вашего позволения, приближать свой конец не буду, — усмехнулся Максвелл. — Миледи.
Кассандра бросила на него полный негодования взгляд, отвернулась и решительно направилась туда, где среди сугробов светились размытые призрачные силуэты. Максвелл, поудобнее перехватив кинжалы, устремился за ней.
Когда с демонами было покончено, Максвелл рискнул спросить, глядя на запыхавшуюся Искательницу:
— Вы и впрямь верите, что это я убил Её Святейшество и взорвал целый Конклав?
Кассандра помедлила, но потом ответила, наградив Максвелла еще одним недовольным взглядом:
— Ты — единственный, кто выжил. И именно у тебя на руке метка, подобная по природе открывшейся Бреши. Вряд ли это может быть совпадением.
— Ну да, конечно, — усмехнулся Максвелл. — Хотя вы наверняка пытаетесь найти мотив. У меня ведь должен быть мотив, верно? Так вот, у кого-кого, а у меня ничего подобного и в мыслях не было. Вы представить не можете, сколько золота я пожертвовал оствикской Церкви. Думаете, я не хотел бы получить хотя бы какой-то доход со своих вложений? Ведь вложения для того и делаются, правда? А с кого мне теперь их требовать? С кучки камней и зеленой дырки над ними?
— Ты несешь отвратительную чушь, — рассерженно ответила Кассандра. — Верховная Жрица Джустиния мертва. Все, кто находился в Храме, погибли. Весь Тедас горюет об их кончине, а ты…
— Я — делец, — пожал плечами Максвелл. — И неплохой, смею доложить. Может быть, чуточку излишне меркантильный, но без этого в моем деле — никуда. Но я вовсе не злодей, решивший украсть небо, миледи. Это, видит Создатель, совершенно не выгодно при любом раскладе.
— Я хотела бы тебе верить, — процедила Кассандра, недовольно дернувшись, когда Максвелл назвал ее “миледи”. — Но покуда других обвиняемых нет…
— Полно, миледи, вы бы убили меня, если бы всерьез подозревали в случившемся, — отмахнулся Максвелл. — Я видел разъяренную толпу, которая жаждет моей крови, думаю, они с радостью разорвали бы меня на части, дай вы им такую возможность. Но поскольку я все еще жив, могу предположить лишь, что правды вы не знаете — это раз. А два — я вам зачем-то нужен, а потому еще жив. Возможно, вы хотите, чтобы я помог вам узнать эту самую правду?
Кассандра посмотрела на Максвелла с недоверием и произнесла:
— А если все именно так?
— Тогда мы можем попробовать договориться. Ведь договориться можно с кем угодно, правда? — улыбнулся Максвелл. — Миледи.
Кассандра снова недовольно рыкнула и решительным жестом потребовала следовать за ней. Максвелл ухмыльнулся и подумал, что дела его, на самом деле, не так уж и плохи.
Ведь договориться и впрямь можно с кем угодно. Особенно — если ты все еще жив.
АУ на АУ, матка божка...
@темы: Фанфик, Упорос, Не шути с Инквизитором, Dragon Age